Записки психиатра, или Всем галоперидолу за счет з - Страница 53

— Нашел?

— Нет, у нее тоже зрение не очень, а микроскоп она забыла в своем кабинете. Очень советовала показаться психиатру, сказала, что это от стрессов все.

— А вы?

— А что я? Я-то знаю, откуда они завелись, уж точно не от переутомления. Просто я окно раньше открывала с северной стороны, у меня там москитная сетка, а теперь там ездит много машин, шумно очень, и я стала открывать окно с южной стороны. Сетки на нем нет, вот они и налетели. Как раз под окнами собак выгуливают, они гадят, а глисты ко мне летят. Всего-то третий этаж…

Образ мелких крылатых глистов, стройными рядами устремляющихся в гостеприимно распахнутое окно, поразил меня до глубины души. Возможно, кто-то нарисовал бы себе вполне по Фрейду картинку: червячки, крылышки, раскрытые окна… Мне же, падла, нарисовался молочно-белый многочлениковый Кетцалькоатль, ехидно матерящийся и распадающийся на кучу шустрых хихикающих фрагментов. Отогнав эту делириозную картинку, я вернулся к беседе.

— И как вы с ними боретесь?

— Перетрясла все белье. Все перестирала. Купила себе парогенератор, теперь все обрабатываю.

— Помогает?

— Ненадолго. Полдня от силы — и снова налетают.

Беседа продолжалась долго. Параллель, которую я упорно пытался провести между крылатым глистом и галлюцинацией, каждый раз успешно херилась отсутствием критики (с другой стороны, какой критики я хотел от галлюцинирующего пациента?) и сворачивалась похлеще клубка аскарид. Мол, где логика, доктор — пью галоперидол я, а исчезают они? Стойте-стойте, тут какая-то нестыковочка. Может быть, лучше будет его растолочь и по углам посыпать (тут у меня было огромное искушение посоветовать зарядить им кадило и пройти с молитвой по всем углам, и поглубже, поглубже вдыхать)? Все, чего я смог добиться, — это обещания заглянуть, если нарушится сон (у нас такие лекарства!..). Показаний для недобровольного лечения нет, пациент лечиться не желает. Все. Дальше будем ждать. Скорее всего, мне все же удалось заронить в ней зерно сомнения в рациональности происходящего.

А вот, бывало…

Эта история произошла давно, больше десяти лет назад. Это сейчас хорошо вспоминать ее в теплой компании или рассказывать впечатлительным барышням, подкручивая ус. А в тот день всему персоналу доблестной спецбригады было не до смеха и уж тем более не до посиделок.

Известно, что, будучи в психозе, человек проявляет порой нечеловеческую силу и выносливость. И если такой сюрприз может преподнести обычный гражданин, то что говорить об инструкторе спецподразделений по рукопашному бою? Правильно, туши свет, кидай гранату. Когда наряд патрульно-постовой службы прибыл по вызову соседей Сергея — мол, дисциплину хулиганит, бардак бедокурит, жить нет никакой возможности — тот поначалу открыл дверь и даже впустил милиционеров в квартиру. Потом они о чем-то оживленно беседовали, потом наговорили друг другу кучу матерных любезностей, а потом наряд милиции покинул квартиру. По одному. Через окно, которое до того, как с ним соприкоснулся первый милиционер, было закрыто. Благо, что первый этаж. Через некоторое время подоспел наряд ОМОНа. Спустя несколько минут вломившийся в квартиру усиленный омоновцами наряд ППС покинул помещение по уже знакомому маршруту, вновь прибывших отчаянно сопротивляющихся бравых парней с ним тоже познакомили, приговаривая: «Кто ж их драться-то учил, прости госсподи…»

К моменту третьего штурма подоспела усиленная спецбригада в составе четырех ребят. Знаете выражение «как Мамай прошел»? Так вот, по этой многострадальной квартире Мамай еще и отступал, а потом брал матч-реванш, а потом его снова прогнали. Ну, ничего, совместными усилиями пациента взяли и зафиксировали, задействовав две пары наручников и все свободные вязки. Если получившаяся в итоге композиция и отличалась от мумии, то только тем, что имела более свежий цвет лица и что сказать. Фараон мог бы освоить такой лексикон, только если бы он лично подбадривал строителей своей пирамиды на всех этапах ее возведения.

До приемного покоя барбухайку сопровождали две милицейские машины. Чтобы впасть в сладкий грех гордыни, чуть-чуть не хватало перехватчика ДПС и эскорта мотоциклистов. Доставив свежеокукленного пациента пред светлы очи дежурного врача, милиция тепло попрощалась было с психиатрами, да вовремя спохватилась: наручники! Стали разбинтовывать. Сдуру развязали ноги, и двое милиционеров немедленно рухнули от мощной подсечки. Затем одним ударом ноги был развален письменный стол (доктор успел отскочить верхом на стуле), у вошедшего фельдшера изо рта выбили сигару, которой тот собирался себя побаловать. Возможно, это наполовину решило исход схватки, поскольку фельдшер взревел и смел Сергея, уже почти скинувшего остатки вязок, сшибив его с ног. На помощь подоспел фельдшер Лева. Вы думаете, бегемотики не летают? Летают, только низко и прицельно. Использовав фактор внезапности и приложив бирбаух в нужном месте и с должной силой, он пригвоздил пациента к полу, подобно стодесятикилограммовой подушке безопасности. За наручниками милиция как-то сразу решила заехать завтра.

Что пациент? Жив и здоров, иногда дает обострения. Когда это случается, милиция сразу вызывает спецбригаду. Что примечательно, в квартиру входит только фельдшер, всегда один и тот же (помните, он еще сигары любит?). Он о чем-то долго разговаривает с Сережей, а потом они вдвоем идут к барбухайке. Для Сергея начинается очередной курс лечения.

А начальники кто?

По ряду причин, субъективных и не очень, изрядная часть народонаселения считает, что их посредственное и непосредственное начальство имеет стойкую, выраженную и бурную аллергическую реакцию на интеллект. Причем в первую очередь — на свой собственный, вплоть до отторжения. А также избирательную глухоту к голосу разума и тотальную толерантность к мукам совести. Не ставя перед собой задачи резонерствовать на тему психопатологии начальства как явления, я решил вспомнить пару случаев, когда предположения подчиненных касательно умственных способностей руководства были подкреплены реальными диагнозами.