Записки психиатра, или Всем галоперидолу за счет з - Страница 20

Бинго! Меня не то что рублем подарили — горсткой жемчужин осыпали, такое потепление во взгляде чувствовалось физически — мол, вот! Умеет же понять несчастную жертву газового террора, когда юродивым не прикидывается! Далее разговор шел уже более доверительно и непринужденно. Да, именно секта «Аум Синрике». Да, соседи снизу сектанты, они даже глаза по-особенному щурить стали в последнее время. А догадалась просто: стала полы мыть — а в линолеуме дырочки, их глазом почти не видно (негромкий комментарий мужа с галерки: «То есть совершенно»), только если с увеличительным стеклом искать и под особым углом смотреть. И если наклониться ближе к полу, от газа начинает кружиться голова (тем же устало-любящим тоном: «Это не от газа, дорогая, это возраст и сосуды»), и это неудивительно, ведь газ нервно-паралитический.

— Ну, дорогие мои, с террористами разбираться, конечно, не в моей компетенции, вас бы на время от них в отделении спрятать, пока контртеррористическое подразделение будет делать зачистку здания. Нет? Категорически? Ну что ж… Выпишу я вам таблетки. Нет, соседей ими пользовать не надо, не такие таблетки, да и соседи не тараканы. Это для повышения сопротивляемости организма в целом и нервной системы в особенности. Да, оборонная разработка, для очень деликатных задач. Вот. Не благодарите, не надо, просто придерживайтесь схемы приема, и вы приведете меня в неописуемый восторг. И вам всего доброго.

Через пару недель они снова пришли на прием. Лица супругов светились от радости.

— Спасибо, доктор! Ваши таблетки чудесно помогают! Я снова чувствую себя человеком. Я… я СПАТЬ СТАЛА БЕЗ ПРОТИВОГАЗА!

— И я тоже, — устало-облегченно произнес муж.

Инвестируй правильно

Вопрос о сохранности денежных средств и о правильном их размещении занимает важное место в умах и сердцах не одного поколения людей. Банки, инвестиции, кубышки, паевые фонды, место под половицей или зарытый в землю сосуд, полный презренного металла, — главная идея одна: сохранить. Вопрос, можно сказать, общечеловеческий, посему нашим пациентам нет никаких причин поступать вразрез с веками сложившимся правилом поведения.

Дело было в Самаре, в женском отделении областной психиатрической больницы. Довольно поздно ночью спецбригада доставила женщину лет тридцати или около того. В сопроводительном листке мотивы госпитализации были изложены нечетко; можно было понять только, что имела место агрессия к окружающим, упорная бессонница и высказывания суицидального характера. Игорь Васильевич, заведующий отделением, не меньше часа убил на то, чтобы выяснить у пациентки, что же с ней стряслось, и из-за чего соседи вызвали психбригаду. Куда там партизанам и агентам разведки вкупе с матерыми уголовниками! Их всех можно было приглашать к нашей пациентке на семинар «Как беседовать с врачом и не расколоться»! За большие деньжищи, ибо ТАК уходить от ответов, поддерживая при этом в целом непринужденную беседу, — это надо не просто уметь. С этим, похоже, надо родиться. И, как назло, никаких сведений о родственниках, способных пролить свет на эту историю, и близко не было. Заведующий написал заявление в суд с просьбой дать санкцию и все такое, отправил и стал ждать.

Следующий день в отделении был банным. Больных в сопровождении санитарочек отправили на помывку, и доктора собрались в ординаторской попить чаю. Женский врачебный персонал очень любил Игоря Васильевича, сокрушался по поводу его худобы и всячески пытался накормить шефа какими-нибудь плюшками, пряниками и вареньем. Лицу начальствующему подобает внушительная фигура и царственная плавность движений, а Игорь Васильевич просто шустрый мух какой-то, а не зав., право слово! Где-то на середине чаепития прибежала запыхавшаяся санитарка и с порога выпалила:

— Ой, Игорь Василич, чё я вам покажу!

Выяснилось, что в процессе мытья из влагалища ушедшей в глухую несознанку пациентки выпала свернутая тугим пухлым цилиндриком пачка денег, на что одна из больных задумчиво изрекла:

— Надо же, а я всегда думала, что ОТТУДА сдачи не бывает…

Чистую и разрешившуюся от финансового бремени пациентку уже было не нужно ни о чем спрашивать. Слова лились из нее потоком, и было отчетливо видно, КАК ей становится легче от возможности с кем-то поделиться своими переживаниями. Дама поведала, что с некоторых пор за нею следят. Черные риелторы. Чтобы ее саму убить, а ее квартиру продать. Следят денно и нощно, подавая друг другу условные сигналы: то при помощи комбинаций из светящихся окошек, то посредством особой последовательности номеров на проезжающих мимо автомобилях. А недавно совсем уже обнаглели и стали переговариваться то за стенкой, то этажом ниже. Вначале она ходила к соседям, убеждала их не пускать к себе этих преступников, но потом поняла: соседи тоже состоят в преступном сговоре. Обложили со всех сторон. Вы знаете, я восхищаюсь нашими женщинами. Ее жизни что-то угрожает, ее хотят убить, и что она делает в ответ? Идет к соседям с требованием сей же час предъявить ей этих негодяев, чтобы она могла с теми разобраться! И скалку прихватывает. Вы бы так смогли? Соседи убоялись, стали на всякий случай извиняться, но набравший обороты джихад было не остановить. На вопрос доктора, а что с деньгами, больная ответила:

— Я ведь могла погибнуть! Не оставлять же им еще и деньги!

Пересчитав и сдав на хранение под опись ее накопления, Игорь Васильевич промолвил:

— На машину бы хватило. А говорят, деньги не пахнут…